«Камчатка, которую я люблю». Так называется книга фотографа Игоря Шпиленка, много лет проработавшего тут в заповеднике. На обложке — лиса.

Любопытная лисичка приходила в наш лагерь в первую ночь, на Халактырском пляже, на берегу Тихого океана. Приходила, стояла в нескольких метрах и смотрела, разрешала себя фотографировать даже. Мы забыли убрать на ночь колбасу и сыр, но лиса почему-то их не съела. В темноте приехали ребята на джипе, просили поставить лагерь рядом с нашим. Боялись. Говорят, на пляже видели купающихся в океане мишек.

Фотографии: Марина Родионова, Евгения Долганова, Наталья Чернявская

Мы все попали сюда странными путями. Незнакомые между собой, каждый со своей историей. Я мечтала о Камчатке давно, тут в восьмидесятых работал мой папа, для меня это с детства страна чудес. Кто-то из нашей группы поехал потому, что соскучился по горам, кто-то переживал личный кризис и хотел сбежать на край света, кто-то до последней минуты был не уверен, что полетит.

Мы знакомились уже в аэропорту Петропавловска-Камчатского, пока ждали выдачу багажа. «Вы только приехали? Держите, это вам. Берите-берите, пригодится». Незнакомые люди с большими рюкзаками вручили Саше и Наде газовые баллоны и фальшфейеры — искусственные «факелы» для отпугивания медведей.

Мишек тут называют хозяевами Камчатки. Везде в заповеднике развешаны правила поведени при встрече с косолапым. Все вокруг нас медведей видели, мы за две недели их так и не встретим.

Город Петропавловск уныл чуть более, чем полностью. Серые пятиэтажки растянулись вдоль основной дороги, некоторые из них укреплены дополнительными внешними колоннами — сейсмоопасное место. У порта дома еще страшнее. Побитые солёными ветрами, обшарпанные, они выглядят нежилыми, но на окнах видишь занавески и цветочки, люди здесь есть.

Хотя что они тут делают, для меня загадка. Холодно, фруктов-овощей мало. Китайские яблоки по двести рублей килограмм, бананов я так в продаже и не нашла. Лететь куда-либо очень далеко и дорого, раз в два года работникам положен «северный отпуск», когда государство оплачивает билеты в любую точку России.

Зато рядом Япония, туристов довольно много. Почти все машины на улицах — японские, в чести огромные джипы: дороги тут есть только центральные, в остальном -направления.

По такому «направлению», подпрыгивая на огромных булыжниках, мы ехали к подножию Авачинского вулкана. Это один из так называемых «домашних» вулканов, которые видно из города невооруженным взглядом. А еще фотообои с Авачей висят на стене у моего папы.

Поставили лагерь у Авачи, пошли на гору Верблюд. Вернее не гору, а эструзию — застывшую много тысяч лет назад лаву, которую «выжало» из верхних слоёв земли на поверхность. Сложно даже представить, насколько всё вокруг живое, как шевелится и меняется планета под нами.

Погода тут тоже переменчивая — вышли к Верблюду мы по облачной погоде, поднялись с мелким дождиком, на спуске промокли до нитки. С Авачи кубарем спускались люди, мы — «Ну как там?», они — «Хорошо, но ничего не увидели, туман сплошной»

Купили на базе дров, окружили костёр и сушили вещи, точно как нью-йоркские бомжи у бочек с огнём. «Наверное, хуже уже не может быть?» — с надеждой спросил Миша, держа куртку над огнём. Мол, холодно, мокро, завтра восхождениё. «Может» — сказала я, и к счастью ошиблась. Хуже не было, ну почти :)

Утро порадовало ясной погодой. Поднимались параллельно с группами японцев и парапланеристов. Парапланеристы нас воодушевляли — мы идём налегке, а они тащат на себе килограммов по двадцать снаряжения. На японцев смотрели шуточно-искоса, а ну как они хотят наш провиант стащить? Даже хокку им сочинили:

Облака плывут

Одинокий рюкзак на горе

Тушёнка и сок

Высота Авачи — 2741 метр, вроде не так и много, не сравнить даже с Приэльбрусьем. Но горы здесь коварны, поднимаешься из лета, попадаешь в холод и ветер и туман.

Мы обедали у домика вулканологов, на высоте примерно 2000 метров. Потрясающе вкусные яблоки и бутерброды. Рядом японец с сыном лет семи, не больше. Тоже наворачивают бутерброды, утепляются перед восхождением. Ну раз тут дети поднимаются, стало быть и мы смогём.

Дима ускакал вперёд на вершину, прихватив перчатки жены Наташи. Наташа, замёрзнув, о перчатках вспоминает и вслух обещает Диме расправу. Вдруг с горы спускается очередная группа и спрашивает: «Здесь есть Наташа? Муж Дима вам перчатки передал». Ржём. Семейная телепатия в действии.

В конце остаётся каких-то 700 метров высоты и ты ползешь вверх по раскрошенному вулканическому шлаку, а тебе навстречу скатываются с горы группы, вышедшие на восхождение раньше. И все беззастенчиво врут: «Осталось совсем чуть-чуть.»

Шлак сначала черный, потом красный, и кажется конца ему не будет никогда. Для многих из нашей группы он стал настоящим преодолением, до конца похода мы вспоминали «красные камни». У Марины здесь началась горная болезнь, но она все равно дошла до вершины. Марина мой герой.

Когда остаётся 40 метров, появляется спасительная веревка, уходящая в туман.

И вот вершина, нас встречает замёрзший Дима, поим его водой. Вулкан под нами живой, греется, дышит. Садимся на горячую влажную кромку кратера. На ладонях пар моментально конденсируется в мельчайшие капельки воды.

Серные поля, ярким жёлтым пятном видные в тумане. Долго тут находиться опасно, парами серы запросто можно отравиться.

На мгновение облако сдуло ветром и открылась соседняя вершина, Корякский вулкан. Я застыла и повторяла только «да как же это возможно, такая красота?» Успела сфотографировать, пока облако не затянуло вновь.

На спуске чуть не потерялись в тумане, и потом очень весело съезжали по снежному склону на ногах и подпопниках. Единственная ночь, когда я заснула сразу же и не просыпалась перед рассветом, чтобы побояться медведей.

На следующее утро выдвинулись уже по-серьёзному.

Распределили продукты по своим большим рюкзакам, прошли с ними несколько сотен метров до базы МЧС и приуныли. Если мы так устали за двадцать минут пути, что с нами будет за день?

Прошли гору Верблюд, на которую взбирались и при спуске с которой вымокли пару дней назад. Такая она оказывается маленькая и несерьёзная.

Шли по слежавшемуся снегу, кое-где проваливались по колено. Начался дождь, и мы превратились в разноцветных улиток под своими горбатыми дождевиками. Мы все — улитки обыкновенные, Гриша — очень интеллигентная улитка (потому что в очках).

После обеда шли по снежнику, поперёк склона. Один неверный шаг — и из человека прямоходящего ты превращаешься в человека на снегу лежащего, вниз скользящего, громко вопящего, ладонями снег цепляющего.

Машу поднимали за обе руки, “Спасибо, друзья, это было очень весело”. Надя очень кинематографично катилась вниз по склону, только треккинговые палки мелькали. Наш гид Лёша всех собрал, отряхнул и решил — ну его, этот снег, пойдём лучше ниже, по долине.

И вот ты идёшь целый день по долине, точнее как идёшь, взбираешься с булыжника на булыжник, переходишь бесчисленные речушки.

Снег тает (август, самое время же :)), несёт за собой камни и воду. Маршрут, проходимый по ровненькой снежной тропе в июне, в августе превращается в полосу препятствий.

Под ногами появляются первые цветы. Местами они растут так густо,что невозможно пройти не наступив на десяток. Какие-то чудные стланики, странные зелёные былинки, каждая кочка как микро-вселенная, хочется лечь на живот и рассматривать, а нужно идти вперёд.

Лёша обещал, что вот ещё немного снега и шлака, и мы придём в рай. Вместо этого мы пришли на распутье: вечереет, куда планировали мы уже явно не дойдём, стоит выбор спускаться и ночевать на крошечном зелёном клаптике посреди вулканического шлака или пытаться подняться на перевал и ночевать уже за ним, чтобы сократить себе завтрашний путь.

Мнения разделились. Сил уже ни у кого не было, но запала каким-то образом хватило. Мы пошли вверх.

Коварный камчатский GPS нас обманул, там, где должна была проходить тропа на перевал, оказался отдельностоящий холм, с которого к перевалу нужно было ещё порядочно спускаться и снова подниматься. План был неосуществим заранее. Кое-как спустились вниз к ровной площадке среди шлака, поставили лагерь. Женя накормила нас своим фирменный «тайским супчиком».

Самая холодная, пожалуй, наша ночёвка. И самая вкусная вода, невероятно чистая, из ручья под снежником. И рассвет в космическом пейзаже.

Наутро — обещанный перевал. Со свежими силами проходим его довольно быстро — и опять Мордор. Черные камни, бурые валуны, серый снег. Лёша уходит вперёд, разведывает тропу и возвращается за нами. По такому ландшафту и тропы-то нет — туристических групп мало, и всякая группа проходит по камням, как им удобнее, поэтому каждый раз как в первый. Пару человек роняются в ледяную реку, сохнут и идут дальше. Нас уже ничем не удивить, кажется.

Радуемся, как родным, редким кустикам на зеленых холмах. Проходим первые «нарзаны» — источники с водой, богатой сероводородом. Концентрация его такая, что пить эту воду можно только по чайной ложке под присмотром врача. И хотя у нас в группе целых два медика, Наташа и Ира, воду пить мы не рискнули.

Под ногами — наконец-то! — появляется стабильная тропа. Группа растягивается, заводит разговоры за жизнь, вроде самое трудное позади.

Вдруг впереди какая-то суматоха, говорят, мол, догоняйте, не растягивайтесь… да знаем мы всё это, знаем… Тут медведи,угу… ТУТ МЕДВЕДИ??? СЛЕД ПРЯМО НА ТРОПЕ???

В миг с нас слетела вся благодушная расслабленность.

Группа выстроилась в плотную цепочку, достала кружки-ложки и начала ими звенеть. Кира побила олимпийский рекорд по скорости и пролетела в первые ряды группы, поближе к Лёше — у него противомедвединый газовый баллон.

Обедали в тот день очень забавно. Лёша взял один из баллонов и ушёл разведывать тропу, нас оставил мазать бутерброды. Ничто так не сближает группу, как обнаруженные на тропе свежие медвежьи какашки. Мы сидели, сгрудившись вокруг оставшегося баллона, оглядывались на шорохи и далеко не прятали ножи. В туалет ходили исключительно по двое — ну, чтоб если медведь нападёт, то хоть один из двоих успел бы это заснять :)

Этот переход, кроме гипотетических медведей, вошёл в фольклор нашей группы фразой «километр по прямой». Дело было так. План — заночевать у водопада на реке Шумная. Тропа опять ненадёжна, но есть GPS, вот только беда — показывает он расстояние до объектов по прямой, не учитывая ни перепадов высот, ни изгибов тропы.

Лёша бодро объявляет «до водопада 1300 метров по прямой», мы идём по тропе, теряем её, наматываем круги, находим, роняем ещё кого-нибудь в реку, прорубаемся через лес целую вечность, в общем переживаем массу ярких приключений, после чего слышим от Лёши «до водопада осталось 1100 метров по прямой». Чего? Мы же вот это всё, так долго, без сил, заканчивается вода, безысходность и опять километр по прямой???

Меня разбирала жуткая злость, не на Лёшу, а просто так. Вот мы что-то делаем, мечемся, прорубаемся опять куда-то, роняя в чаще палатки и подворачивая щиколотки, а всё равно всё зря, всё равно мы сегодня потеряли целый день и не придём, куда надо. Мечемся, а уже проиграли (я мастер упаднических настроений, да).

Наконец, спустились к реке. Про водопад уже никто не говорит, устроили небольшой бунт на тему «мне нравится это полянка на берегу» — «да нет, там ничего хорошего, давайте останемся на другой», угомонились, поставили лагерь из последних сил.

Выхожу из палатки, у костра стоит Женя. «Давай», говорю, «обнимемся что ли?» — «Замёрзла?» — «Нет, просто так». Обнялись. Трудности сближают не хуже медвежьих какашек :)

На следующий день мы пришли в давно обещанный рай — Налычевскую долину. Всего-то 20 километров по уже не теряющейся тропе. Ландшафт меняется буквально каждый час, то заросли борщевика в человеческий рост, то густой ольховник, то кривые северные берёзы и неизвестные оранжевые цветы.

Только и делаем, что переходим ручейки и речушки, вдруг осознаю, насколько же в Крымских горах мало воды — на Камчатке она буквально на каждом шагу, даже чаще, чем хотелось бы. Для разнообазия в программе дня также предусмотрены небольшие болотца и чавкающая шоколадная глина, превращающая любой ботинок в образчик кондитерского искусства. Или это я уже сошла с ума и вижу везде шоколад?

В обед встретили людей, первый раз за двое суток. Это было так странно и даже дико, что кроме нас тут ещё кто-то есть. Они шли с центрального кордона и передали нам привет от Максима, организатора всего нашего мучения и гида группы, идущей на три дня впереди нас. Говорят, нас там уже заждались.

В центральный кордон пришли вечером. Посреди леса домики, оборудованные горячие источники, цивилизация… есть даже магазин-ларёк по трижды завышенным ценам. Без сил упали у крылечка лесника, пока Лёша договаривался забирать назавтра наши продукты на вторую часть пути.

«Как до палаточного лагеря идти ещё километр? А может мы тут останемся? Нет? Ну ладно.»

Ставим палатки, скидываем вещи и изо всех остатков сил бредём к горячим источникам: последний раз мы купались дней пять назад. Опускаем усталые поцарапанные ноги в обжигающую воду, меедленно погружаемся целиком и растворяемся бесследно в ощущении абсолютного счастья.

Продолжение следует